Очередное, февральское, заседание клуба «Библиофил» было посвящено практически не изученной теме «Деревянное судостроение в г.Слободском и уезде». Эта тема особенно актуальна в год юбилейной даты российского судостроения – 350 лет назад, в 1667 году, при отце Петра I царе Алексее Михайловиче (1645-1676) в России был построен первый фрегат «Орел».
С докладом выступил председатель клуба, слободской краевед С. А. Пленкин. На заседании присутствовал известный кировский краевед-исследователь А.Л. Рашковский. Он подчеркнул, что историей судостроения на Вятке и в Слободском никто не занимался, поэтому доклад С.А. Пленкина можно назвать почти «пионерским». Важно, что он положил начало интересным разысканиям — в обширном бассейне реки Камы русское судоходство и судостроение, прежде всего, должны были возникнуть на реке Вятке. Причем, это произошло очень давно, еще в последней четверти ХII века, вслед за появлением здесь новгородских и владимиро-суздальских выходцев и основанием ими Вятского народоправства – республики, которая возникла в 1181 году.
Пресноводные норманны
С.А. Пленкин рассказал: «Предприимчивый и воинственный дух свободолюбивых вятчан оставил о себе яркие следы в истории северо-востока. Из летописных источников известны судоходные похождения вятских ушкуйников, явившихся достойными соперниками на этом поприще своим новгородским собратьям. Легкие флотилии вятчан неоднократно наводили трепет на камско-волжские булгарские поселения, не раз они хаживали войною на новгородские владения, тревожили и порубежные волости Московского великого княжества. Вятские «пенители рек», истинные пресноводные норманны ХIII-ХIV веков, развили в себе необычайную сноровку в судоходном деле. А гидрографические условия вятского края поддерживали и развивали в них эту черту.
Но не одними разбойничьими набегами ограничивались водные похождения вятчан. Так, в 1434 году вятская судовая рать принимала участие в борьбе московского великого князя Василия Васильевича с галицким князем Василием Косым. В 1499 году вятчане участвовали в грандиозной экспедиции за Камень (Урал). В 1545 году оказывали содействие Иоанну IV в походе на Казань. В 1555 году, как пишет царский летописец, по велению царя на судах « июня в 29 день, в субботу святых апостол Петра и Павла, принесен бысть образ святого великого чюдотворца Николы от Вятцких сел Великоречие в царствующий град Москву».
Слава вятских мастеров
Вятское судоходство преследовало и торговые цели, особенно во второй половине ХVI века, после появления англичан в Белом море, когда Слободск в деле торговли с Архангельским портом сделался на востоке таким же передаточным пунктом, какими на западе являлись Вологда и Ярославль, доставляя к Белому морю рожь, ржаную муку, овес, льняное семя, сало, щетину и другие произведенные в крае продукты.
Многие состоятельные вятские купцы обладали собственными судами, при помощи которых занимались торговыми делами. Так, например, сохранилось известие, что самозванец начала ХVIII века Илейка Коровин, назвавшийся царевичем Петром Феодоровичем, до этого служил «в казаках» на судне вятского торгового человека Родиона Котельникова (слободская фамилия), с караваном которого сплыл из Слободска в Астрахань. В то время вятские суда постоянно ходили в этот торговый порт. Нельзя обойти вниманием и знаменитейшего слободского купца Ксенофонта Анфилатова, он имел не только речные суда, но и морские, которые ходили в Америку.
В 1589 году в Астрахани были отмечены «государевы вятцкие суда» — струги и насады. Причем, последние были тяжелыми судами с большим водоизмещением и грузоподъемностью. Записаны они и в судовом инвентаре астраханского Делового двора в 1679 году. Из рассуждений Чулкова узнаем, что их «делают жители той страны, которые отпускают во все места, и продают за хорошую цену; ибо суда, делаемые на реке Вятке, почитаются за лучшие в разсуждении мастерства и прочности лесу, и предназначались не только к удовлетворению нужд местного торгового судоходства, но и поставлялись даже в казну, для надобностей судоходства волжскаго». Так что вятские суда и судостроители пользовались заслуженной славой – недаром в 1603 году царь Борис Годунов повелел отправить в Сибирь большую команду вятских плотников с инструментом для постройки судов.
Первопроходцы-судостроители
Первопроходцами в строительстве судов на Вятке тоже были слобожане. Этим делом обычно занимались жители приречных мест. Без всяких чертежей, записав основные данные по судну от заказчика, простыми плотничьими инструментами: как топор, долото, пила и несколько буравов — они строили суда грузоподъемностью до 400 тыс.пудов. Прародителем всех судов на Русском Севере являлся речной ушкуй. Основная часть конструкции ушкуя и барок делалась из кокоры, или копаня — ствола обычного елового дерева с отходящим от него под прямым углом корня. Кокор для постройки судна требовалось много, и этим занимались жители окрестных деревень. Вокруг города Слободского, в различных волостях, по справочнику 1905 года, находилось 12 деревень с названиями Кокора, Кокоринская, Копани, Копаневская. Сами названия говорят о занятии их жителей, которое в дальнейшем определило и их фамилии Кокорин и Копанев. У больших судов доски пришивались деревянными гвоздями, которые назывались нагелями, или сколотнями. А в Шепелевской волости была д.Сколотни – не там ли они изготовлялись? В Слободском распространена также фамилия Кормщиков, тоже имеющая непосредственное отношение к судоводительству. Многие слобожане-обладатели таких фамилий могут делать выводы о ремесле своих далеких предков.
Так какие же суда строили слобожане?
В старину из-под их рук выходили ушкуи, струги и насады. Позднее на реке Лузе, вблизи Ношульской пристани, слободскими судоделами для нужд купечества строились два вида большегрузных судов — это барка и малая беляна. Их оснастка и якоря доставлялись из Слободска. Вблизи места строительства – плотбища находилась пильная мельница слобожанина Платунова. Самые большие барки-беляны не смолились, были белыми и ходили с грузом только вниз по рекам, а после разгрузки разбирались и продавались. Они были разных размеров, строились на р.Вятке в Кильмезском, Малмыжском, Уржумском, Нолинском и 2-м Слободском лесничествах. Последнее изготовляло беляны 32 саженей длины, 9 саж. ширины и 1,8 саж. высоты, которые поднимали до 300 тыс. пудов груза.
2-е Слободское лесничество – это левобережная часть р.Вятки, где находились «боронские», то есть охраняемые корабельные боры. Охраной занимались каринские татары.
Правление лесничеством было в с.Роговском. Лес, заготавливаемый на суда, рубился с ноября и вывозился окрестными крестьянами в счет податей к плотине Холуницкого завода, где складировался и хранился не менее года. Доски же для постройки судов просушивались два года под кровлей. Первоначально, с 1764 года, распиловка производилась на двух лесопильных мельницах, каждая о двух рамах с 3 и 4 пилами. На заведение каждой рамы до конца ХVIII века выдавалась беспроцентная ссуда 1000 рублей сроком на 5 лет. Тес большей частью шел на свои нужды, для постройки судов-коломенок, для сплава металлов на Волгу, далее в Рыбинск и Петербург. В конце ХVIII века у подножья плотины Холуницкого пруда появилась еще одна большая пильная мельница с 4 рамами о 3 пилах каждая, так как вектор торговли от Архангельска переместился на юг. Там появлялись новые города и требовалось огромное количество леса, пиломатериалов, металлов, хлеба, и торговля нуждалась в новых судах очень большой грузоподъемности.
Строительство деревянных судов в Слободском продолжалось вплоть до середины ХХ века. В годы Великой Отечественной войны все катера и буксиры были отправлены на фронт и в Слободском строили барки. На них сплавляли лес, зерно, пиломатериалы для собственных нужд и строительства разрушенных войной городов. Ходили эти суда по р. Вятке до конца 50-х годов. На протяжении веков судостроительное и судоходное дело было у жителей Слободского, как говорится, в крови. Оно являлось делом жизни многих поколений и проявляется по сей день — как в средние века, так и в наши дни слобожане пользуются репутацией лучших матросов на речном и морском флоте».
Подготовила
Надежда Сергеева.
Фото из архива С. Пленкина.
